Онлайновая Нирвана - MMORPG

ПомощьПоискУчастникиКалендарь

Дорога, которой нет.

Как стрела под ногами дорога
Пыльной вязью забытых мечтаний
Солнце жарит, но кажется – можно
Доползти наконец до порога

Там, где ждут. Где светло и тревога,
Там исчезнет, как снег под лучами.
Лишь осталось чуть-чуть и немного
И полшага, и сердца полстона…
("Дорога")

— Эй, мужик, сигаретки не будет? — голос хриплый, будто его обладатель начал курить чуть ли не с пеленок.
Я медленно поднял взгляд.
Прямо передо мной стояла разношерстная компания подростков от пятнадцати до двадцати лет. Все они расположились нешироким полукругом, пресекая всякую попытку обойти их стороной.
— Не курю, — я постарался, чтобы мой голос звучал спокойно.
С такими нельзя показывать свой страх, иначе сразу постараются вцепиться в горло. Шакалы городских улиц.
— А деньги есть? — парень не спрашивал, он требовал.
— Нет. На мели совершенно, — эти не ограничатся несколькими сотнями, а скорее заберут все. Да еще и часы снимут.
— А мне кажется, что ты врешь, — он матом добавил мою характеристику и сплюнул мне под ноги.
Меня захлестнула злость. Даже если меня изобьют, хотя бы буду чувствовать себя потом человеком. И высказал, совершенно не стесняясь в выражениях, что я думаю о нем и его друзьях.
Парень будто этого и ждал. Его кулак рванулся к моей челюсти. Я увернулся и ударил в ответ. В это время его компаньоны дружно кинулись к нам, на ходу вытаскивая из-под курток палки, доставая из карманов цепи, кто-то даже нацепил кастет.
Ярость схватки. Кто хоть раз отбивался от толпы пьяных подростков, тот меня поймет. Там нет никаких правил, кроме одного: не бьешь ты – бьют тебя. И не остается для тебя в мире ничего, лишь глухие звуки ударов, мат вполголоса сквозь стиснутые зубы и застилающие глаза кровь и пот.
Парень с кастетом, видимо, оказался не по годам умен или просто-напросто чересчур удачлив. От моего удара в пах он умудрился увернуться, а вот его удар пришелся мне прямо в челюсть. Перед глазами полыхнуло кровавое зарево, ноги сделались ватными и непослушными. Я отмахнулся еще от пары ударов, прежде чем мне попали в живот, воздух вырвался из легких вместе с хрипом и в этот миг меня снова ударили по голове…
Я упал и банда принялась меня бить ногами. А после того, как обнаружили в кармане пачку сигарет и кошелек с деньгами — взялись за меня совсем с недетской прытью. Я пытался закрывать руками лицо, подтянуть колени к груди, но это меня не спасло — один из ударов тяжелым ботинком пришелся по ребрам, там что-то отчетливо хрустнуло, и все тело скрутило от жесточайшей боли…
Дальнейшее я помню фрагментами, когда мое сознание выныривало из кровавой тьмы. Кто-то запричитал, как над покойником. Помню, мне в тот момент стало смешно и захотелось сказать, что я еще жив. Но из разбитых губ вылетел только хрип. И сознание вновь померкло…
Потом был жесточайший удар, что все тело скрутило в один клубок раскаленных от боли нервов. Я вздохнул со всхлипом, как новорожденный, и увидел над собой лица в белых повязках. И ослепляющий свет с потолка. Свет, в который так захотелось нырнуть с головой…

Впереди был свет.
Почему-то я видел только его. Все остальное не воспринималось сознанием, но в душе зрело непреодолимое желание пойти к этому свету. Я только успел об этом подумать, как источник света стал приближаться. Ощущения, что я иду вперед или еще как-то передвигаюсь, не было, скорее свет приближался ко мне.
Но вместе с этим, где-то глубоко во мне поднималась еще одна волна желания — повернуть назад. Или хотя бы свернуть в сторону. Свет сначала замедлил приближение, а потом вроде как остановился.
Куда пойти? Может назад? Или лучше вперед? И вообще, что там сбоку?
Мысли сталкивались. Одна казалась лучше другой, потом они менялись местами. Снова третья мысль. Я попытался подумать о чем-нибудь другом, но у меня не получилось.
Вперед? Назад? Направо? Налево?
И тут мне показалось, что я слышу голос.
— Сложный выбор, правда?
Показалось, как пить дать показалось. Это мой собственный путь в вечность, тут не может быть никого кроме меня!
— Ошибаешься, — вздохнул голос. — Но это не главное…
Что может быть главнее выбора посмертия? Это важнее всего!
— И снова не прав. Неужели тебе так не понравилось жить? Неужели ты считаешь, что тебе там кто-нибудь будет рад? Глупец, добравшись туда, куда ты так стремишься, ты найдешь лишь то, что захочешь найти! Ты хочешь встретиться с давно умершими родителями? Пройтись по аллее своего детства? Поцеловать ту, которую любил и любишь до сих пор? Ты все это получишь, конечно, но теперь задай себе лишь один вопрос: а будет ли оно настоящим?
Свет впереди померк и я ощутил, что могу повернуться.
Прямо за моей спиной стоял, сложив на груди руки, ангел. Белые крылья за спиной были развернуты, тело покрывали свободные светлые одежды, а в глазах был интерес. Любопытство того, кто видит что-то далеко не впервые, но впервые осознает насколько это глупо и бессмысленно. И еще в его глазах мне показалось сочувствие.
— Зачем ты спрашиваешь меня о том, чего я знать не могу, ангел? — то ли прошептал, то ли подумал я.
— А я и не жду ответа. Мне надо, чтобы ты задумался. Не более того.
— Я задумался, но ответ скрыт от меня. Не мучай меня, скажи, что я должен пойти туда, и я пойду, но прошу тебя — не терзай меня ненужными размышлениями…
Ангел негромко засмеялся.
— А кто тебе сказал, что это праздный интерес? Совсем наоборот — я спросил тебя в корыстных целях.
Я не знал, что и сказать. Вот так да!
— Не спеши решать, смертный, послушай меня хоть пару минут. Тем более что в этом месте время не имеет значения. Начну с простого, а знаешь ли ты, где находишься?
Ангел уселся. Понятия не имею на что он сел, однако факт – он уселся так уверенно, будто прямо за ним стоит кресло. И самое интересное, что остался сидеть. А мне приходилось стоять.
— Этот коридор, — ангел кивнул, будто соглашаясь с этим ответом, однако промолчал. Пришлось продолжить. — Многие люди видели его перед смертью, точнее те, кто был в состоянии клинической смерти. Это — путь в загробный мир.
Ангел удовлетворенно кивнул:
— Верно. Однако путь в посмертие у каждого свой. Просто вам навязали через средства массовой информации, что этот путь в виде коридора. С таким же успехом это могла быть тропинка через лес. И в этом месте к тебе никто не может достучаться – ни бог, ни дьявол. Решать, где окажется выход из твоего коридора, могут лишь твоя душа и совесть.
Я проглотил вопрос о том, откуда тогда взялся он сам. А ангел продолжил свой рассказ.
— Наверное, тебе интересно, как сюда попал я? Это просто. Я не принадлежу к Старшим силам, точнее к здешним Старшим силам, поэтому могу вмешаться там, где им это запрещено. Мне очень надо было с тобой поговорить, прежде чем ты покинешь этот ми, и я решил, что мое предложение будет тебе интересно. Ты, кстати говоря, присядь. В ногах-то правды нет…
Я обернулся и, естественно, ничего за спиной не нашел. Ангел снова засмеялся негромким, приятным смехом.
— В этом месте ты сам себе бог. Представь, что кресло или что ты там хочешь, уже стоит за спиной и садись.
Ладненько. Я присмотрелся к ангелу, вдруг издевается, но тот был доброжелательнее некуда. Хорошо, значит за спиной у меня комфортное офисное кресло. Из пластика и кожи.
Я сел. На ощупь все было именно таким, как и заказывал, однако на вид не было ничего. Серая мгла под ногами и никаких признаков, что между мной и ей еще что-то есть.
— Разреши представиться. Меня зовут Линатан. Я, — тут он как-то странно улыбнулся. — Ангел в отставке.
— Это как? Впервые слышу, что ангел может быть в отставке, — ответил я.
— Не совсем точно выразился, — он пожал плечами. — Скорее я сменил место работы.
— Не понял…
— Я был ангелом, а теперь ушел на повышение. То что ты видишь, не более чем маска. Явись я сюда в своем истинном облике, у нас обоих были бы серьезные проблемы. Мною сразу бы заинтересовались здешние набольшие, а у тебя… у тебя бы не было даже посмертия.
— Объясни, — попросил я.
Страха не было. Не было чему и куда выбрасывать адреналин, не было даже мыслей о последствиях. Как можно жалеть о том, о чем понятия не имеешь?
— Все просто. Я стал богом в другом мире, хотя когда-то в этом мире был одним из легиона белокрылых посланников. Теперь мое появление на Земле равносильно низвержению к Сатане, если только Господь не придумал новой кары для отступников. А в этом месте распоряжаешься только ты, без твоего разрешения никто не узнает о происшедшем и сказанном тут. Вот поэтому мы сидим и спокойно беседуем.
Странно, подумал я, а ведь на небесах тоже нет единства. Все тянут и гребут под себя, стараются выслужиться, ловят преступивших. Интересно, толи небеса копируют Землю, толи наоборот…
— Извини, что не сказал сразу, но тут все твои мысли равносильны тому, как если ты говоришь вслух, — сказал Линатан. — А насчет единства и подражания — тебе не все ли равно?
Точно, мне все равно, но зачем я понадобился тебе, падший ангел Линатан?
— Ты мне напоминаешь одного знакомого бога, он тоже зовет меня полным именем – падший ангел Линатан. Точнее звал, сейчас уже отвык, — произнес Линатан, глядя на мне прямо в глаза. — А нужен ты не мне. Ты нужен НАМ.
Вам? Кому вам? У вас что, толпа падших ангелов?
— Нет. Нас трое: я, мой коллега Мастер Создатель и мир. Огромный мир, которому понадобиться летописец. Мир, где воплотилось то, чему не нашлось места в твоем мире: магии, сказочным существам вроде эльфов и орков, рыцарству и реальному политеизму. И назвали мы с Мастером этот мир — "Земли, которых нет".
— Земли, которых нет? — наверное, сарказма в моих словах было многовато, но уж слишком пафосной вышла у него фраза. — Затерянный мир, что ли? Как у Артура Конан Дойля, с динозаврами?
Ангел скривился. В глазах полыхнуло совсем не ангельское пламя, а крылья за спиной как-то странно исказились. Под белоснежными проступили совершенно черные и, мне даже показалось, что я заметил рога.
— Поаккуратнее, смертный, я ведь не все шутки могу понимать. Тем более, что свет и добро в мире Земель олицетворяю совсем не я. Моя сторона – Зло, моя стихия – Тьма, а знамя моего легиона - черное.
— Я понял, прости меня, — я склонил голову. — Только объясни: почему именно я? И что мне с того? Чем ты собрался меня туда заманить?
Он засмеялся. Громко, сильно, чуть ли не до слез.
— Заманить? Тебя? Ну ты даешь! — сквозь смех выдавил он. — А ты что, не согласен? Неужели ты не согласишься снова жить, жить в интересном мире и прожить еще долго-долго?
Я почувствовал себя не в своей тарелке. Откуда, черт возьми, он знает обо мне так много?
Только мелькнула эта мысль, как веселье Линатана сразу же закончилось. Следующее он сказал резко, жестко, будто выплевывая фразы.
— Я был твоим ангелом мести. И дружил с твоим ангелом-хранителем, который был одним из моих ближайших приятелей. Вот оттуда и знаю про твоих родителей и любимую девчонку. Именно я помогал тебе мстить за нее. Я направлял твою руку. А почему ты? Да потому что у тебя есть искра. Ты был писателем и вполне в состоянии справиться с летописью.
Он встал. И сказал только одно слово:
— Согласен?
Да, Линатан. Я хочу жить снова. Я хочу в мир Земель, которых нет. Я хочу стать кем-то большим, чем был на Земле.



Четверо Старших.

Извечное желанье: отделить
Козлищ от агнцев, этих от других,
Вторых от третьих, первых от последних
А после друг на дружку натравить...

Чтоб стало на планете посвободней
Спалось помягче, легче и подольше
Чтоб стали все одним и даже больше
Чтоб каждый мог побыть не только со своей…

И как итог — мы упираемся рогами,
Грозим и грезим, бредим и бредем,
Но вряд ли хоть куда-то доведем
Других. Для этого нам надо стать богами…
("Извечное желанье…")

Вокруг тьма. Она не добрая и не злая, она сама по себе. Где-то в ее глубине, далеко-далеко от нас с Линатаном, вспыхивают звезды, складываются в совершенно незнакомые созвездия. Линатан сказал, что там тоже кипит жизнь. Не такая, как представляем ее мы, совершенно нам чуждая, однако она кипит. Вполне возможно, сказал он, через несколько эонов там тоже появится мир со своими законами, разумными существами и бессмертными богами.
Я чувствовал легкость и невероятную свободу. Хотелось петь, слагать стихи, писать пьесы. Хотелось узнать все тайны мироздания, найти ответы на вечные вопросы…
— Скажи, Линатан, а что было бы, если бы я тебя не послушался и пошел к свету? Там, за этим светом, рай?
— Нет, Летописец, там только то, чего ты заслуживаешь. Вы, люди, считаете, что там должен быть обязательно рай, но это не так. Это свет Бога и он сразу являет тебе твои прегрешения. А уж в зависимости от них ты попадаешь либо в ад либо в рай. Только вот в последние несколько веков считанные единицы попали в рай. Он пустует. Так что ты не много потерял, — он ухмыльнулся.
— А атеисты? Их тоже по прегрешениям судят?
— Ты не понял. Для атеиста рая не существует, ведь рай — это осуществление веры. Во что верил – то и получи. То есть для верующего в Аллаха будет сад с гуриями, для славянского язычника – вирий и так далее. А ты с детства воспитан в христианстве, хоть и старался этого не показывать на людях. Вот тебе и мерещится везде рай.
— Ясно… Расскажи мне про Земли.
— Зачем? Осталось совсем немного, сам скоро увидишь…
Вспыхнул свет. На долю мгновения все исчезло и сразу же вернулось на место.
Мы стояли на окраине леса. Воздух был свеж и наполнен запахом смолы, пением птиц и шепотом ветра в кронах исполинских деревьев. Я задрал голову, пытаясь взглядом достать до вершины ближайшего ко мне дуба-гиганта, который был как минимум в три обхвата шириной. Его крона была столь высоко, что казалось, будто облака цепляются за ветви, рвутся, оставляя кусочки себя на дереве.
— Ну, как тебе это? — спросил Линатан.
Я обернулся к богу. Белые, да и вообще светлые тона в его одежде исчезли, уступив место черному и красному, теперь Линатан выглядел совершенно по-другому. Исчезла благостно-праведная личина, которую он был вынужден носить на Земле. Передо мной стоял совершенно другой человек.
Притом именно человек. Не ангел, пусть и падший, не бог Тьмы, а человек: короткие черные волосы, волевой подбородок, перевитые мускулами руки выглядывают из самого обыкновенного на вид черного стального панциря, на ногах штаны из черной кожи, за плечами кроваво-красный плащ, на бедре меч в потертых ножнах. Прямо не бог Тьмы, а самый обычный легионер Рима с учебника по истории для пятого класса.
Однако от всей его фигуры веяло такой мощью и опасностью, что я невольно отшатнулся. Линатан ухмыльнулся, поправил ножны и сказал:
— Пожалуй, моя самая невзрачная аватара. Не бойся, не укушу.
— А это… можно? — я нерешительно тыкнул пальцем в меч.
— Держи, — пожал плечами бог Тьмы и протянул ножны с мечом.
Я аккуратно взял ножны обеими руками и принялся разглядывать рукоять. Самая обычная кожаная рукоять, совершенно без украшений. Я потянул на себя меч, наблюдая как выходит из ножен клинок темно-серой стали. Вдоль кровостока тянулась вязь рун, лезвие даже невооруженным взглядом казалось бритвенно-острым. Достойный Повелителя Тьмы меч!
Вдвинув меч обратно в ножны, я протянул их Линатану.
— Великолепный меч. Просто божественный.
— Я знаю, — ухмыльнулся Линатан. — Ну что, поехали домой?
Он сделал какой-то жест правой рукой и в метре от нас открылся темно-фиолетовый портал. Спираль фиолетовых разводов взметнулась вокруг нас, едва мы ступили в него, и тут же исчезла.
Мы стояли в комнате. Книжные шкафы перемежающиеся кусками стены с холодным оружием и несколькими картинами, три огромных кожаных кресла в центре комнаты и стол из темного дерева – вот и вся обстановка широкой, как бальный зал, комнаты. Я глянул на полки шкафов и удивился – большинство из них пустовало. Лишь один шкаф был полностью заставлен хорошо мне знакомыми книгами. Научная литература, фэнтэзи и фантастика, несколько детективов — все стояло вместе без всякого намека на систематичность.
При взгляде на оружие у меня появились сомнения, в своем ли я уме. Собрать такое количество колющего, режущего, дробящего и метательного оружия просто не в состоянии человека! Хотя о чем я, это же не люди собирали, а Боги.
Возле окна стоял человек и смотрел вдаль. Линатан взял с полки кусок материи, уселся в кресло и стал полировать меч. А я, как последний болван, мялся посреди комнаты и не знал куда себя деть.
Человек возле окна удовлетворенно кивнул каким-то своим мыслям и повернулся к нам. На меня глянули нечеловечески красивые глаза, будто светящиеся изнутри. В отличие от Линатана, у которого аватара была с богатырской статью и стремительностью движений, этот мужчина был худощав и двигался спокойно, плавно. Никакого оружия он при себе не носил.
Но не смотря ни на что, он и Линатан были чем-то очень похожи. Как похожи две стороны одной монеты. И тут до меня дошло, что это никто иной как Мастер Создатель.
— Здравствуй, Мастер Создатель, — я склонил голову.
— Здравствуй, — произнес Мастер глубоким голосом, кивнул в ответ и повернулся к своему коллеге. — Все-таки решился, да? Зачем рисковал, знаешь же, что работа еще не закончена.
Линатан в ответ зло бросил, не прекращая полировать свой меч.
— Творишь у нас ты, а не я. А то, что рискую – так это мое личное дело.
Мастер сердито сдвинул брови.
— У Бога, тем более Старшего, не может быть личных дел. Вся его бессмертная жизнь отдана тем смертным, которые ему покланяются. Он должен думать в первую очередь о них, а потом уже о своих прихотях. Ты мог погибнуть! Ты – бессмертный бог, мог погибнуть и все из-за чего? Из-за смертного!
— Мастер, ты забываешься! Моей Силы не меньше, чем твоей, и я сам решаю, что делать, а что нет! — глаза Линатана полыхали пламенем ярости. — Так что хватит!
Я явственно ощутил себя лишним. Однако, как оказалось, это был еще не предел. Между Мастером и Линатаном сгустился воздух и в комнату ступил еще один персонаж драмы: невысокий и стройный, в сером плаще и серебряной кольчуге, с небольшой саблей у пояса и с длинными светло-русыми волосами.
— Господа, не стоит ссориться. У нас еще много дел, — негромко произнес он.
Его слова слегка остудили обстановку: Линатан вернулся к полировке, а Мастер уселся за стол. Хотя было заметно, что ни один из них не отступил от своих идей. Третий повернулся ко мне и удивленно приподнял бровь.
— Это наш Летописец, — проворчал Линатан.
— А, тогда понятно. Итак, Летописец, я — Хранитель, третий из Старших Богов этого мира. Я из Сумрака.
Он кивнул, я склонил голову в ответном приветствии.
— Извините, я не совсем в курсе, а что означает фраза о том, что вы из Сумрака? — решился я спросить.
Хранитель бросил недовольный взгляд на Линатана и ответил:
— Каждый из здесь присутствующих олицетворяет собой одну из Изначальных Сил наших Земель. Нас трое — Свет, Тьма и Сумрак. Я поддерживаю равновесие между этими господами, ибо мир должен жить в балансе между Светом и Тьмой и не одна из этих сил не должна преобладать над другой.
— Ты забыл про Тень, — спокойно напомнил Мастер Создатель.
— А что Тень? Этот наглый самозванец, который только и может… — начал было злится Хранитель.
— А сам-то? Сам-то хорош! Тебя что ли звали? Какой баланс? Какое равновесие? — взревел Линатан так, что у меня заложило уши.
Хранитель от рева Линатана почему-то успокоился и скупо улыбнулся.
— Все мы в какой-то мере незваные гости в этом мире. Да, действительно нас не трое, а четверо. Четвертая Изначальная Сила – Тень. Однако ее покровитель, полностью соответствуя своей непредсказуемой Силе, занимается какими-то, одному ему известными, делами. И вряд ли почтит нас своим присутствием…
В этот момент воздух около окна стал искриться и в комнате появился еще один из Старших Богов. Да такой, что я чуть не выпал из кресла (и когда только успел усесться?).
Невысокий, полный мужчина, на вид около пятидесяти, в старой затертой до дыр робе монаха и в тюбетейке, появился прямо на подоконнике и стал лениво покачивать ногой в чудовищно-большого размера туфле. В темных глазах была насмешка, когда он медленно обвел комнату взглядом.
— Вай-вай-вай, скока знакомых лиц! — запричитал он и хлопнул в ладоши. У каждого из Старших Богов в руках появился букет полевых цветов. — Девочки, не надо ссориться! Я уже тут и значится все будет окей!
Линатан скривился и швырнул букет в угол. Хранитель рассержено провел рукой над букетом и тот попросту испарился. Лишь Мастер Создатель спокойно поставил букет в невесть откуда взявшуюся на столе вазу.
Вольный еще раз обвел взглядом комнату и уставился на меня. Глаза у него были совершенно безумные: один ярко-желтый, а второй – темно-фиолетовый.
— Это летописец, да? Здарова, чувачок! Меня зовут Вольный и я — самый главный из этой шайки бездельников! — он спрыгнул с подоконника и подскочил ко мне, протягивая ладонь. — Будемте знакомы.
Я пожал ладонь и заметил, как его глаза снова поменяли цвет. Правый стал небесно-голубым, а левый — зеленым. Да уж…
— Хватит паясничать, Вольный, — недовольно поморщился Мастер.
— И смени эту дурацкую аватару! — зло рявкнул Линатан.
— Хорошая аватара, не всем же быть молодыми и красивыми, — обиженно надулся Вольный. Похлопал себя по внушительному животу, будто проверяя, действительно ли хорошая аватара. И совершенно серьезно продолжил. — Хотя нет… пусть лучше меня потомки запомнят не таким.
Только что передо мной стоял низенький и толстый человечек, и вдруг его не стало. На его месте стоял высокий, выше любого минимум на две головы, стройный эльф. Пепельно-белые волосы опускались на узкие плечи обтянутые темно-серым, почти черным, охотничьим костюмом, на бедре красовались ножны прямого длинного меча с богатой рукоятью. Вся его фигура слегка светилась белым, приятным светом, от чего идеально-правильные черты лица казались еще красивее.
Он изящно поклонился и мелодичным голосом сказал:
— Так лучше, Повелитель Тьмы? Этот облик тебя больше устраивает?
Я повернулся к Линатану. Бог Тьмы встал и в комнате как-то разом потемнело. За окном раздался гром, стекла в раме вздрогнули и жалобно зазвенели. Линатана окутало темное облако и спустя мгновение он предстал совсем в другом виде. Высокий, в два человеческих роста, демон с огромными черными крыльями стоял напротив эльфа-Вольного. Рога на голове угрожающе наклонены вперед, в глазах горит темный огонь, а громадный топор в руке мелко подрагивает.
— Ты забыл закон, Старший Бог Тени Вольный? Закон гласит — в Мистерионе нельзя появляться в истинном облике! Ты решил погубить нас всех?
От его слов в комнате заходила ходуном вся мебель и со стен посыпались мелкие камушки. Я сидел, вжавшись в кресло и проклиная этого безумца. Вольный, Старший бог Тени, зачем нужна была эта демонстрация силы? Зачем? Волна страха уже накрывала меня с головой, даже стало казаться, что гибель неизбежна, когда вмешался Мастер Создатель.
— Прекратите, иначе вы разрушите Мистерион! — кажется, я наконец-то понял, как звучит трубный глас, голос Судного Дня, столь любимого проповедниками-христианами в моем старом мире.
И сразу же стало тихо.
Треск статического разряда и на месте Линатана вновь черноволосый легионер. Хлопок ладоней и вместо эльфа появляется стройный юноша лет двадцати с истинно крестьянской внешностью: короткий ежик пшенично-русых волос, могучие мышцы на груди и руках распирают изнутри холщовую рубаху, босые ноги одеты в холщовые же штаны, подпоясанные веревкой.
— Скучно с вами, — протянул баритоном сельский парень и исчез.
Все как-то странно молчали, посматривая на то место, откуда только что исчез безумный бог. Мастер как-то неопределенно хмыкнул, Хранитель скривился, а Линатан молча повернулся ко мне и сделал приглашающий жест рукой.
Я встал и поклонился Мастеру Создателю и Хранителю.
—Постой, Летописец, — внезапно сказал Мастер. — Прежде чем ты уйдешь, я хотел бы кое-что тебе объяснить. Вольный у нас ведет себя не всегда достойно, но имей в виду, что он ничего не делает просто так. Это тебе так, на будущее. И еще, прими от меня маленький подарок, коль уж ты будешь нашим официальным летописцем.
Он снял со стены и протянул мне шпагу. Ажурная стальная гарда поблескивала несколькими небольшими рубинами, изящные ножны с серебряной инкрустацией слегка светились. Мне ужасно захотелось опуститься на колено, будто я был благородным рыцарем, принимающим такой замечательный подарок, что я и сделал. Мастер посмотрел с одобрением и положил на выставленные ладони шпагу.
— Это будет твоим личным оружием, Летописец. Эта шпага и перо, которым ты будешь записывать события Земель, будут твоим личным оружием! Встань и будь достоин оказанной тебе чести! — прогремел сбоку Линатан.
И тут я понял, что об этом они договорились заранее.



Младшие боги.

Эй, на небе, вы вниз не смотрели?
Вы взгляните – такое твориться!
Нам всего не хватает, а вы нас
Позабыли. Кому нам молиться?

Вы совсем нас забросили, гады!
Где, позвольте спросить, наша манна?
Вот забудем вас, будете рады!
Деньги, гурии где? Лишь баланда…

Вы давно не швыряли халявы!…
Но в безоблачном небе блеснули
Ослепительных молний разряды
Горстка пепла – навеки заткнули…
("Молитва")

Коридор извивался, подобный гигантской анаконде, в нишах стен застыли изваяния мраморных воинов, а сквозь узкие бойницы-окна светило вечернее солнце. Я покорно шел за Линатаном, разглядывая причудливые картины на стенах. Рядом с творениями прославленных мастеров кисти с Земли, попадались совершенно незнакомые, а временами и чуждые тому, уже ставшему прошлым для меня, миру. Я замедлил шаг, присматриваясь к пейзажу с затейливым, изумрудно-зеленым песком пляжа, и услышал негромкий шорох волн о песчаный берег. Следующая картина шумела рассерженными кронами исполинских деревьев под порывами штормового ветра.
— Они действительно звучат? — удивленно спросил я идущего передо мною Линатана.
— Действительно, но далеко не все. Многие молчат, — он повернул ко мне ухмыляющееся лицо. — А некоторые и вовсе живут.
— Как это?
— Слишком много себя вложил в свое творение художник. А в Мистерионе все дышит магией, все становиться другим, меняется, после того как попало сюда, — Линатан кивнул на одно из полотен. На нем двое молодоженов стояло возле алтаря и глаза их светились любовью. Повелитель Тьмы указал на жениха. — Когда Мастер принес сюда эту картину, этот парень только собирался делать ей предложение. И сильно сомневался, отдаст ли отец за него свою дочь. Как видишь, отец согласился. Хм-м, правда, только после того, как парень совершил какой-то героический поступок.
Я восхищенно глянул на картину. Что-то подозрительно знакомое шевельнулось во мне, будто я слышал похожую историю. Точнее герои той истории были в моем воображении именно такими, какими их изобразил художник. Жених был в неброском костюме пажа, но держался словно принц самых чистых кровей, а девушка хоть и была с красными от слез глазами, но была счастлива.
— Пойдем, — пробасил Линатан.
Мне порядком поднадоел этот поход по бесконечному коридору, и я решил утолить свое любопытство.
— Скажи, Линатан, а где это мы вообще находимся?
— В Мистерионе. Он является местом наших общих сборищ, тут собираются все Боги, принимаются решения и вершиться судьба мира. Можно сказать, что это наша штаб-квартира, — Линатан хмыкнул. — Никто не получил этот замок в качестве домашнего лишь потому, что слишком много нестабильных магических потоков сходится в этом месте, делая его одновременно и очень притягательным и, в то же время, очень опасным. А Мистерионом его назвал Мастер Создатель за то, что замок недосягаем для смертных, являясь для них не более чем мифом, мистерией.
— А как же я? — поинтересовался я.
— Гость одного из Старших Богов является исключением, — напыщенно ответил Линатан.
Но его ответ лишь еще больше разогрел мой, и без того немаленький, интерес. Я уже не замечал изгибов коридора, ниш со статуями и картин, меня пожирал изнутри жуткий интерес. Новые вопросы так и посыпались из меня, как песок из прохудившегося мешка.
— Если есть Старшие Боги, следовательно, есть еще и Младшие? Или нету? А почему опасно владеть Мистерионом в одиночку? Что значит магические потоки? Они что бывают разными? У вас, Старших Богов, есть у каждого свой дом? А где это?…
Я только набрал побольше воздуха, чтоб продолжить задавать вопросы, как Линатан расхохотался. Я поперхнулся заготовленными вопросами, с удивлением наблюдая как корчится от смеха Темный Бог и вытирает подступившие слезы. Его неожиданное веселье выбило меня из колеи и единственное на что меня хватило, так это промямлить:
— А что я такого сказал?
— Ой, не могу… Маладца! Просто супер! Ты оправдываешь мои самые смелые надежды! Я не ожидал даже, что ты так резво примешься за свои обязанности! — он стал успокаиваться. — Ладно, давай-ка мы с тобой заглянем в эту милую гостиную, раз уж тебя так разобрало любопытство.
Линатан открыл совершенно неприметную на первый взгляд дверь в широкую комнату с мягкой мебелью. Тяжелые драпировки спускались по стенам на пол, создавая странный уют и покой, несколько лучей солнца пробивалось сквозь не очень плотно сдвинутые портьеры, от чего в комнате стоял приятный полумрак.
В центре комнаты стоял небольшой столик с резными ножками, за которым играли в карты пятеро: четверо мужчин и девушка с огненно-красными волосами. Небольшая груда золотых монет предвещала кому-то из них неплохой куш…
— Поддерживаю. И поднимаю на пять золотых, — азартно заявил золотоволосый эльф в зеленом с золотым камзоле.
— Играйте, — полный мужчина в восточных одеждах бросил карты на стол и раздраженно поджал губы.
— Поддержу, — негромко произнес человек в черном облегающем костюме и бросил на стол монеты.
— Ну что ж… забавно… — мужчина в элегантном костюме с галстуком посмотрел на свои карты и улыбнулся. Улыбка на его тонких губах получилась донельзя неприятная, будто зазубренным лезвием разделили лицо по горизонтали. Небрежно швырнул в общую кучу горсть монет. — Поддерживаю и повышаю на двадцать.
Девушка смерила последнего мужчину ненавидящим взглядом и молча швырнула карты на стол. Тот в ответ умудрился улыбнуться так, что даже меня, совершенно постороннего посетителя, передернуло от сквозившей во взгляде похоти. Девушка разъяренно глянула на него и потянула из-за спины саблю.
— Витель, спокойно, — раздался басовитый голос из затемненного дальнего угла комнаты. Девушка дернулась в бессильной ярости и со звоном вогнала клинок в ножны.
Я присмотрелся к дальнему углу, взгляд с трудом проникали сквозь какую-то странную, колышущуюся завесу темноты, и рассмотрел там еще один столик с пододвинутыми к нему мягкими креслами. В них сидели еще трое, но деталей видно не было, будто они были всего лишь полупрозрачными тенями.
Линатан склонился к моему уху.
— Еще пару минут нас никто не увидит и не услышит, — произнес он в полголоса. — За это время я тебе расскажу кто в этой комнате кто. Все здесь присутствующие — Младшие Боги. Каждый из них помогает одному из Старших, взваливая на себя часть обязанностей. Мужчина в черном и девушка с огненными волосами — мои помощники, Локар-Убийца и Витель-Странница. Он покровительствует темным воителям, а она бродягам, разбойникам с большой дороги и охотникам. Нравы у них не из самых покладистых, но дело свое они знают.
Мужчина в восточном халате и в тюрбане — Брэдис, помощник Хранителя, покровитель торговли, рынков, караванов. Скряга, каких поискать, но иногда его педантичность нам, Страшим богам, просто необходима.
Парень, более всего похожий на эльфа, но таковым не являющийся, и мужчина в костюме с галстуком — это у нас порождения Тени. Первого зовут Ирдис-Ловкач и он самый младший из всех богов и самый бесшабашный. Переплюнуть его в этом может только Вольный. Ирдис покровительствует авантюристам, шулерам и менестрелям. Он замечательно играет на мандолине и великолепно фехтует. Теперь о втором. Это Всергард — одна большая проблема для всех нас. Покровитель пороков, предательства, подлости и похоти, он вызывает раздражение или даже ненависть у большинства богов, за исключением, пожалуй, своего Старшего и Ирдиса. Хотя и те его не сильно жалуют.
Линатан указал на дальний угол, из которого недавно одергивали покровительницу странствий, и сделал какой-то, видимо магический, жест рукой.
— Приветствую, Лорд Тьмы, — произнес жуткий, замогильный голос из угла, и навстречу нам двинулась фигура, более всего напоминающая пятно черноты.
Глаза Линатана полыхнули огнем и он что-то рассержено прошипел на непонятном языке. Однако в комнате, казалось, никто не обратил на нас никакого внимания. Лишь темная фигура, приближавшаяся к нам, склонилась в поклоне и тот же голос произнес:
— Простите, Повелитель. Я не подумал…
— В следующий раз постарайся думать, Мортиус. Ты не глуп и должен понимать, когда встревать в разговор, а когда нет!
— Прошу меня простить, Повелитель, я ощутил волну Темного Волшебства и …
— И чуть не испортил своим появлением замечательную экскурсию! Хватит извиняться, Мортиус, хватит. Ты держишь Absolute Invisibility?
— Да, Мастер. Единственный кто можешь хоть что-то заподозрить, так это Шандор, — Мортиус поклонился.
Теперь, когда он стоял всего в паре метров от нас, я наконец-то смог его как следует рассмотреть. Высокий, худой, в совершенно черном балахоне, Мортиус казался воплощением смерти. Лицо его пряталось в темноте капюшона, откуда лишь изредка светили багрово-красные глаза. Как он выглядит без балахона оставалось лишь догадываться.
— Поприветствуй нашего Летописца, — кивнул на меня Линатан.
— Приветствую, я – Мортиус, Младший бог из Тьмы. Моя епархия – смерть и темное волшебство. Пусть Тьма будет добра к тебе, смертный! — Мортиус слегка кивнул капюшоном. Видимо, это приветствие у него означало пожелания здоровья или счастья.
— Спасибо, — сдержанно кивнул я.
— Мортиус, подержи заклинание еще пять минут, а потом снимай, — распорядился Линатан.
— Как пожелает мой Повелитель, — поклонился Темный.
— И сделай послабее Dark Cover над вашим столиком.
— Повинуюсь, — от голоса Мортиуса меня каждый раз до костей пробирала предательская дрожь.
В углу сквозь темноту проступил еще один стол с двумя графинами, за которым расположились двое мужчин. Первый был широк в плечах, с огромной рыжей бородой и в неброском одеянии. Рядом с его креслом стоял здоровенный молот.
Второй мужчина был стар. Серый балахон покрывал его тощее тело, на седой голове красовалась остроконечная шляпа, а рядом с креслом стоял увенчанный хрустальным шаром посох. Старик прищурившись смотрел в нашу сторону и поглаживал бороду.
— Вернемся к нашей экскурсии, — как ни в чем не бывало произнес Линатан. — За дальним столик сейчас сидят двое Сумеречных. Старика зовут Шандор, он у нас покровитель магов и знаний. Видишь, как он уставился на нас? Нас-то он не видит, но волшебство чувствует. Видимо, пытается рассеять заклинание Мортиуса. Ну и пусть его.
Второй, тот который хлещет пиво, — Вотан. Он у нас кузнец, ювелир и рунный мастер. Странно, что он тут, обычно из кузницы его не вытащишь ни за какие коврижки, вечно он что-то кует. Кстати, почти все оружие что ты сегодня видел — творение рук Вотана. В бою страшен, но предпочитает своим молотом махать в кузнице, а не на поле боя.
— А где Младшие из Света? — я невольно сбился на местный "жаргон".
— В таких посиделках они редко принимают участие, — неприязненно ответил Линатан. — Дескать, не должен Свет тратить время в праздном времяпрепровождении. Надо трудиться на благо Земель, творить и все такое. Их трое: Протей, Илана и Хатор. Увидишь этих святош – сам все поймешь.
— Ты их не любишь? — скорее утвердительно, чем вопросительно произнес я.
— А за что их любить? — брезгливо дернул плечами Линатан. — У нас с ними совершенно разные позиции. Они – Свет, мы – Тьма. Нам с ними не по пути…
Я проглотил вопрос о том, почему же тогда он сотрудничает с Мастером Создателем, потому как все присутствующие наконец-то нас заметили.
Линатан выступил чуть вперед и громко произнес:
— Здравствуйте, господа! Позвольте представить вам нашего Летописца, — и указал на меня.
Следующие пару минут я выслушивал приветствия. Ирдис и Вотан были искренне рады познакомиться, пожимали руку, хлопали по плечам. Шандор, Брэдис и Локар поздоровались спокойно, но с интересом, будто присматриваясь и пытаясь понять, как меня можно использовать в собственных интересах. И лишь Витель на пару с Всергардом отнеслись ко мне холодно, ограничившись брезгливыми кивками.
Линатан внезапно напрягся, будто прислушиваясь к чему-то, что мог слышать лишь он один. Потом повернулся к Младшим и спокойным голосом произнес:
— Мортиус и Локар отправитесь со мной, — те молча кивнули. — Остальных попрошу развлекать нашего гостя, Шандор покажешь ему его комнату. Двинулись.
Все трое, Линатан и Локар с Мортиусом, открыли каждый по порталу и исчезли из комнаты. Ирдис кивнул мне:
— Сыграем? — и указал на освободившееся место Локара.
— Нет, спасибо, — улыбнулся я в ответ. — Я лучше посмотрю за игрой со стороны…
— Присоединяйся к нам, — пробасил Вотан. — У нас есть вино и пиво. А что еще нужно настоящему мужчине?
Он хлопнул меня по плечу и оно сразу же онемело. Шандор усмехнулся:
— Настоящему мужчине еще нужна умная беседа.
— Тогда ему точно с нами, — заявил Вотан. — Поговорим, попьем пивка …
Я уселся на то место, где до меня сидел Мортиус. Шандор протянул мне кубок, который появился у него в руке непонятно откуда, я с благодарностью кивнул и наполнил его вином. Вотан отхлебнул из здоровенной, размером со средний бочонок, деревянной кружки и довольно крякнул. Шандор лишь пригубил свое вино сразу же поставил кубок обратно.
— Странно, что именно Старший из Тьмы привел тебя в Мистерион… — задумчиво протянул Шандор, поглаживая бороду. — Это совершенно не в его репертуаре. Ну да ладно… Летописец, скажи, а как ты себе представляешь летопись Земель?
— Еще не знаю, — развел я руками. — Скорее всего это будет похоже на рассказ или может даже роман. Просто переписывать произошедшие события с указанием даты, мне кажется, не стоит. Иначе летопись превратиться в что-то совершенно нечитаемое…
— Правильно, — стукнул кулаком по столу Вотан. — И записывай все выступления этих напыщенных индюков, которые считают себя выше всех.
— Богов что ли? — иронически приподнял одну бровь Шандор. — А ты не забыл, что сам являешься богом? Ничего что и твои перлы попадут на всеобщее обозрение?
— Мы должны быть откровенны с последователями! — Вотан яростно жестикулировал огромными, как ветви столетнего дуба, руками. Получалось очень похоже на работу ветряной мельницы, если судить по поднятому вокруг нас ветру. — Они должны знать, что их божества не бездушные потоки магической энергии, и способны не только посылать дары или проклятия на людей! Они должны чувствовать свое родство с вышними силами, не бояться, а поклоняться! Стараться быть достойными своих покровителей!
К концу его тирады я чуть не оглох, а Шандору все было нипочем. Он снова лишь пригубил вино и со спокойно-ироничной улыбкой ответил Вотану.
— Думаешь, если они узнают, что их любимый покровитель иногда напивается пивом как самый обыкновенный смертный, то станут относиться к нему более трепетно? Или проникнуться большим уважением? Что-то я сильно сомневаюсь…
— А ты не сомневайся! — Вотан опустил свой бокал на стол с такой силой, что тот жалобно заскрипел. Глаза его блестели, то ли от выпитого пива, то ли от энтузиазма. — Я понял на кого ты намекаешь, подлый старикашка, но отвечу тебе как настоящий мужчина…
— И бог, — язвительно добавил Шандор.
— И как бог! — взревел Вотан. — Как самый правильный бог, в отличии от всяких худосочных покровителей магов! Мы должны быть образцом для смертных во всем, даже в человечности. Мы должны демонстрировать им не только силу мышц или разума, не только умение управлять магическими потоками, не только и не столько показывать им предел возможностей, но показывать то, к чему можно и нужно стремиться. Твердость убеждений, постоянное совершенствование и развитие, работа над собой, самоконтроль и отречение ради собственной идеи — вот в чем мы должны стать для смертных примером! Чтоб им было на кого взглянуть и понять к чему должно стремиться! И именно для этого мы должны и, к счастью, обладаем человеческими чувствами, стремлениями, да и обликами!
Вотан победоносно посмотрел на меня, дескать, смотри как надо доказывать свою правоту. Исправлять, так сказать, кривду и восстанавливать правду.



Тонкие материи.

Буквы, знаки препинанья, цифры –
Вот вселенной Слова прописные истины
Ну и пусть, что злобные уродцы,
Все равно рисую на паркете пластилина
С новой строчки и пустых листов,
Складывая старые былины с анекдотами
А на вялых и почти прямых извилинах
Получая удивленные ответы
Личной странностью измученный
В поиске удобной рифмы…
("Рифма")

Шандор скривился, будто в бокале было не замечательное вино, а самый обыкновенный уксус, и сказал:
— Может хватит, а? Я думаю, Летописцу ровным счетом наплевать на твои антибожественные настроения. Удивительно, что ты вообще стал богом.
— Шандор… извините, можно на ты? — поинтересовался я.
— Да, конечно, — кивнул тот. — Сам не люблю всех этих напыщенных речей. Да и никто из богов не жалует среди своих церемоний. Ну, может только наш обожаемый Свет. А ты, раз уж стал летописцем, теперь однозначно свой.
— Ясно… Слушай, выходит вы все, и Старшие и Младшие, раньше были совсем не богами?
Шандор постучал пальцами по столу и медленно, видимо размышляя как мне ответить, поднял взгляд.
— Не все, далеко не все. Но некоторые — да.
— Это тайна? — решил поинтересоваться я.
— Я бы на твоем месте трижды подумал, перед тем как задать кому-нибудь из богов такой вопрос, — ворчливо ответил Шандор, отводя взгляд.
— Шандор у нас, конечно, перестраховщик, но в этот раз он прав, — согласился с ним помрачневший Вотан. — Это скользкая тема и немногие захотят ее обсуждать. Я, например, точно не захочу.
Я посмотрел на их суровые лица и понял, что с такими вопросами лучше не лезть.
Самый лучший способ замять неловкую тему — перевести разговор в другое русло. Что я и поспешил сделать.
— Я по сути совсем немного видел. Да и не много знаю, — признался я. — Расскажите мне о силах. Хранитель как-то вскользь упомянул и мне стало очень интересно, что это вообще такое — Изначальные Силы?
— Ты обратился по адресу, — хохотнул Вотан и отхлебнул пива из своего чудовищного бокала.
Шандор поднял руку, его пальцы с бешеной скоростью сплели несколько совершенно непонятных фигур. Над центром стола в воздухе появился светящийся мутно-белым светом шар.
— Земли, которых нет, появились в результате столкновения двух могучих сил, впоследствии получили название Сотворяющих. Это были Свет и Тьма, — произнес он.
Взмах тонкой руки и мутную белизну разделила ветвящаяся полоса. Правая часть приобрела ярко белый цвет, а левая стала совершенно черной. Граница между ними все время менялась, изламываясь то в одну то в другую сторону, изгибалась, скручивалась спиралью и снова распрямляясь. Я слегка повернул голову, однако и под другим углом шар выглядел точно также. Шандор заметил это и ухмыльнулся.
— Это не просто проекционный шар, а вполне реальный сгусток Изначальных сил. Однако, продолжим… В начале, Сотворяющие Силы находились в постоянном противоборстве, то Тьма частично брала верх, то Свет. Но в один из бесконечных дней Творения в безбрежном океане силы возник новый Исток. Это были Сумерки. Появление нового Истока, как я полагаю, обусловило некое состояние абсолютного равновесия двух Сотворяющих Сил. А в следующий миг, когда равновесие снова сместилось в одну из сторон, появилась Тень. Потому что природная, или я бы даже сказал – магическая, составляющая мира не может существовать без своей противоположности. Эти новые силы стали вровень с Тьмой и Светом. И из-за того, что все эти Истоки появились в бесконечно короткий момент творения мира, то есть были с миром с самого начала, то их и называют Изначальными.
Шандор провел возле висящего в воздухе шара невидимую черту. В шаре заструились ветвящиеся полосы, более всего напоминающих молнии; половина из них была светло-серого цвета, скорее всего демонстрируя Сумерки, а вторая половина молний, являвшая Тень, была темно-серой.
— На этом простом "макете", — Шандор позволил себе язвительную улыбку. — Мы можем воочию наблюдать взаимодействие Изначальных Сил. Светло-серые полосы, которые являются частью Сумерек, появляются в основном там, где начинает преобладать либо Свет либо Тьма. Тень — темно-серые полосы — старается помешать Сумеркам установить равновесие, либо нарушить его там, где оно установилось хоть с помощью Сумерек, хоть самостоятельно. В эфирном пространстве даже сейчас идет незримая битва. Ну как, доступно объяснил?
Вотан достал из воздуха огромную тарелку с креветками, поставил возле себя и принялся их поедать. Шандор откинулся в кресле, довольно улыбнулся, и пригубил вино из бокала. А я сидел, с видом неандертальца увидевшего лампочку Ильича, и рассматривал висящее в воздухе олицетворение Сил. Молнии, как я их мысленно окрестил, продолжали свой бесконечный танец.
— А почему же тогда боги разных сил сотрудничают? — высказал я мучивший меня вопрос.
— Потому что боги умеют думать, — ответил на этот раз Вотан. Видимо решил поддержать Шандора в просвещении тупоумного идиота. — То, что ты только что понаблюдал — не мыслящие Силы, попросту говоря — магические потоки.
— Вотан слегка утрирует. На самом деле Изначальные Силы больше чем очень сильные магические потоки. Но без своих воплощений они действительно не в состоянии влиять на мир. И, кстати, каждая из изначальных сил можно, при умении и желании, условно разделить на Элементальные Силы. Вот те да, действительно не более чем бездушные и не мыслящие магические потоки.
— А это что такое? — Вотан с удивлением воззрился на Шандора, буквально сорвав у меня с языка вопрос.
— Это энергетические составляющие материальной субстанции мира…— начал Шандор.
— А если в ухо? — показал ему кулак, размером со среднюю дыню, Вотан.
— Ладно, ладно… — поморщился Шандор, но попробовал перевести на обычный язык то, чему там совершенно не было места. — Это вроде ауры всех вещей. Даже скорее не вещей, а частей мира. Ну например, у воды — соответственно аура воды. Но эта же водная составляющая есть и в вине, и в крови, даже в тумане. Таких первоэлемента всего четыре — Вода, Воздух, Огонь и Земля. Их различные комбинации и породили Свет, Тьму, Сумерки и Тень, но теперь Изначальные Силы сами по себе, а элементальные сами по себе.
— То есть, если я правильно понял, элементальные силы — всего лишь основа для существования всего мира, а Изначальные — для его создания и гармоничного развития? То есть элементальные – основа, фундамент, а Изначальные — надстройка, более высокий уровень? — заинтересованно поинтересовался я.
— Что-то вроде, — согласился Шандор. — Мне еще не до конца понятно как комбинировались элементы и в каком соотношении, что появились Изначальные Силы, однако все остальное не вызывает сомнений.
— Что-то я слушаю тебя, Шандор, слушаю… И все больше мне кажется, что ты сам ни хрена не смыслишь в том, что говоришь, — хитро произнес Вотан и выудил из горы креветок самую здоровую.
— Знаешь что, — Шандор, к моему немалому удивлению, ничуть не обиделся. — Рассуждать о тонких материях вообще не просто. Сама суть магических потоков, явлений да и заклинаний лежит за гранью того, что можно описать человеческой речью. Но, в тоже время, эту субстанцию достаточно легко ощутить. Если есть магический дар.
Он щелкнул пальцами, убирая шар с беснующимися Изначальными Силами. Его ладони сошлись с негромким шлепком и разошлись, являя нашему взору четыре парящих предмета. Первым предметом была странная, темно-синяя капля, размером с крупный грецкий орех, по которой шла рябь, будто внутри у нее бушевал шторм или на худой случай ходили огромные, относительно размера капли, стаи рыб.
Вторым предметом был огненный язычок, похожий на те, что трепещут на кончиках свечей. Только этот был крупнее и колыхался, как костер под яростными порывами ветра, танцевал, завораживая и притягивая своим алым трепетом. Глядя на него очень хорошо понималось, почему человек может вечно смотреть на горящее пламя – потому что это действительно прекрасно!
Я с трудом отвел взгляд от огонька, чтобы рассмотреть оставшиеся два предмета: миниатюрный смерч, немногим больше парящей капли, и небольшой камешек, скорее всего — обычную речную гальку. Смерч был угрожающе-серый с мелькавшими внутри маленькими черными точками. Бушующая стихия показалась мне чересчур опасной, но в тоже время притягательной.
И лишь при взгляде на камешек появлялось чувство спокойствия. Он был обыкновенным, насколько может быть обыкновенным камень с прибрежной косы, где волны год за годом полируют маленькие кусочки земной тверди, пытаясь отыскать хоть малейшую щель, чтоб попасть внутрь, заполнить собой, разделить, раздробить, а если и нет, то хотя бы утащить с собой в глубину, забрать у берега еще один миллиметр пространства! И не смотря ни на что берег не сдается, на место унесенных или раздробленных скатываются все новые и новые, а когда их не остается, им на смену приходит песок, сначала крупный, потом все мельче и мельче…
Я мотнул головой, прогоняя наваждение, и спросил:
— Что это?
Шандор пристально глянул на меня и неторопливо ответил:
— Это кусочки первоэлементов, самые яркие их проявления. И небольшой тест насколько ты расположен к какой-то из стихийных магий. На способность к Высшей магии тебя проверять я не решусь, скорее всего Линатан с Мастером Создателем не пришли бы к соглашению о том, чтоб тебе быть летописцем, будь ты предрасположен к какой-то из сторон. А насчет элементальной – почему бы и нет? Если, конечно, ты не против…
— Я не против, — заверил я его. — Мне самому интересно, смогу ли я стать магом. Что надо сделать?
— Тебе нужно всего лишь выставить руки вперед, раскрытыми ладонями в сторону первоэлементов, — стал объяснять Шандор. — И мысленно приказать им подлететь. Прелесть этих крох в том, что они очень чувствительны к магическому дару, и один из них, наиболее тебе соответствующий, влетит в твою правую ладонь.
— А зачем обе протягивать?
— На всякий случай. Очень редко, когда у человека оказывается сильный дар, он притягивает сразу два первоэлемента, притом в левую руку к нему попадает второстепенная его составляющая. Тогда можно сразу определить к какой Изначальной Силе он более всего предрасположен, — прищурившись произнес он.
Понятненько, как говорил один персонаж из мультфильма. Меня незатейливо хотят проверить на то, к кому я ближе. Если к Свету и Сумеркам, то, скорее всего, попробуют завербовать, а если к Тьме и Тени – сообщить Старшим и держать под постоянным контролем.
Я попытался улыбнуться, стараясь продемонстрировать заинтересованность, но улыбка вышла кривая. Шандор не торопил меня, сидел, откинувшись в кресле, и попивал вино. Видимо ждал, решусь на проверку лояльности или нет. Вотану, казалось, было плевать на наши забавы с высокой колокольни, потому как он продолжал поглощать креветки и пиво с ужасающей скоростью. Я раскрыл ладони и выставил их вперед.
Все четыре первоэлемента вяло поползли в мою сторону. Очень медленно, но с одинаковой скоростью. Краем взгляда я успел заметить, как Шандор сжал свой кубок с такой силой, что побелела и без того бледная рука.
В правую руку ко мне попали огонек и камушек, а в левую – капля и вихрь. Я посмотрел на своих соседей по столику и только теперь заметил, что у Вотана отвисла челюсть.
— Ну ты дал… — восхищенно протянул он.
— Да, сложный случай, — пробормотал взявший себя в руки Шандор и щелкнул пальцами. Первоэлементы исчезли. — Вот уж не думал и не гадал…
— Кто-нибудь объяснит, что происходит? — сухо поинтересовался я. Весь этот цирк начинал мне надоедать.
— Извини старого дурака, — пробасил Вотан и дружески хлопнул меня по плечу. Мои зубы от этого хлопка лязгнули и чуть не посыпались на стол. — Проверял он тебя. Хотел посмотреть не приспешник ли ты Тьмы. Мы с ним как тебя увидели с Линатаном, так сразу и поспорили. Ему почему-то показалось, что ты заодно с Падшим, а оказалось…
— А оказалось, что у тебя есть магический дар, — виновато развел тонкими руками Шандор. — Но предрасположенности нет. Ты сможешь стать неплохим элементальным магом, но в область Высшей магии тебе не стоит лезть.
— Спасибо хоть на этом, — сквозь зубы выдавил я.
— Извини, Летописец, гость Старшего из Тьмы, Падшего Ангела Линатана, если я оскорбил тебя, — видимо ощутив мое состояние, произнес Шандор. — Чем я могу загладить свою вину?
Самое странное, что он действительно раскаивался. Это было заметно по его склоненной голове, нервным, подрагивающим пальцам на столе, расстроенным глазам. Он молчаливо ждал моего ответа.
Я глубоко вздохнул, успокаиваясь. Собственно, по несложным логическим выкладкам выходило, что это была не его инициатива. Скорее всего Хранитель, Старший бог Сумерек, сказал проверить меня на принадлежность к одной из сторон. Да уж, по всему выходит, что они тут находятся в состоянии тихой войны, несмотря на все сотрудничество и взаимную вежливость!
И тут меня посетила настолько забавная мысль, что я чуть не расхохотался. Я, всего лишь какой-то летописец, заставил просить о прощении бога! Пусть не одного из Старших, но все же…
— Да ладно, я все понимаю, — улыбаясь (все-таки удалось сдержать смех!), ответил я. — И принимаю твое предложение научить меня нескольким заклинаниям.
Шандор улыбнулся в ответ, а Вотан расхохотался.
— Эк ты его! Давно уже старикашку никто так не обламывал…
— Нисколько! Я сам хотел ему это предложить,— парировал Шандор. — Он догадливый, вот и догадался.
Вотан от этих слов заржал еще сильнее.
— Ага, конечно-конечно. Уж кто бы сомневался…



Бои без правил.

Вокруг бескрайняя равнина,
Прозрачен воздух, как слеза
Летают птицы и порхает
Веселых эльфов череда.

Ты молча сядешь на пригорке,
Уронишь рядом тяжкий меч,
И сердце радостно забьется,
Что смог все это уберечь.

Ты знаешь – скоро в путь-дорогу,
И что еще не кончен бой,
Но сердце скажет: "Прочь тревога!
Сражайся, воин, за мир свой!"
("Долг")


Я неторопливо попивал вино, попутно ковыряясь в собственной памяти в надежде выискать еще какой-нибудь вопрос. Собеседниками Вотан и Шандор оказались очень интересными, особенно Шандор, все-таки не зря был покровителем знаний.
Мы говорили и говорили, обсуждая какие-то абстрактные понятия, вроде благородства, которое не должно превращаться в глупость; о любви, коей по утверждению Шандора не существовало на свете; о свободе, которая, по теории Вотана, является главной в жизни человека; еще немного о вечном, и снова о приземленном, и опять о вечном…
В общем, продолжалось это достаточно долго, чтоб я успел вспомнить вечернее солнце, которое светило во время моего похода по коридору с Линатаном.
— А сколько времени? — поинтересовался я.
— Вечер, наверное, — ухмыляясь сообщил Вотан и перевел взгляд на Шандора. — Да?
— Вечер, вечер, — отмахнулся Шандор. — Ранний такой вечер… Хотя бы изредка меняли декорацию, а то все вечер да вечер…
— Не брюзжи, старикан, — заржал Вотан. — Хочешь солнца – вали на восточное крыло Мистериона…
— А почему именно туда? — заинтересовался я. Частенько их фразы казались мне полной абракадаброй, но, к счастью, мне почти сразу же все растолковывали.
Вот и на это раз Шандор решил меня просветить. С лекторскими нотками в голосе начал:
— Как всем здесь присутствующим, за исключением наиболее тупоголовых, должно быть известно, что солнце всходит на востоке. Собственно, из-за этого…
Договорить ему, к сожалению, не дали. От столика, где велась ожесточенная игра в неизвестную мне карточную игру (я не любитель азартных игр и совершенно в них не разбираюсь), раздался восторженный вопль.
— Йа-ха! У меня флэш! Вот так-то! — заорал Ирдис, вскакивая со своего стула с резной спинкой и начиная исполнять забавный танец, что-то вроде Сиртаки, только вращаясь вокруг своей оси и держась правой рукой за макушку, а левой упираясь в бок.
Остальные были очень недовольны. Особенно злилась рыжеволосая девушка, которую, если я не ошибался, звали Витель. Ее глаза прямо метали молнии, и не только в переносном смысле…
— Ты сжульничал! — выкрикнула она, вскакивая, от чего ее стул улетел к стене.
Ее следующее движение было столь стремительным, что я уловил лишь серую, размытую полосу в воздухе. Ирдис недоуменно уставился на нее, будто не понимая, что вообще творится, а потом его взгляд опустился на саблю в миллиметре от собственной шеи.
В следующее мгновение произошло очень многое.
Глаза Ирдиса вспыхнули, он резко отклонился назад, выдергивая из-за плеча слегка изогнутый меч. Вотан с проклятием вскочил, подхватывая молот, Шандор что-то хрипло выкрикнул, его руки замелькали с бешеной скоростью. Брэдис вскочил, стараясь подальше отодвинутся от соперников, а Всергард вскинул руки над головой и исчез. Все это произошло почти одновременно.
Помещение наполнилось грохотом железа, в руках Ирдиса замелькали уже два меча, а у Витель две сабли. Я с трудом различал отдельные движения, казалось, что на месте сражающихся столкнулись два смерча, каждый из которых пытался попасть в другого стальной молнией. Вотан попытался образумить бойцов словами, даже пробовал вмешаться в бой, но в его сторону сделали выпады сразу с двух сторон, и он поспешно отступил.
— Безумцы, остановитесь! Прекратите немедленно! — выкрикнул он, однако результата это не дало.
Шандор по-прежнему что-то колдовал, раздраженно кривился, но, видимо, и его действия были бесполезны. Однако, он не останавливался.
Я же ощущал себя совершенно бесполезным. Наверное, это самое противное для человека — чувствовать себя абсолютно беспомощным и бесполезным. Когда видишь, как что-то происходит, даже можешь вмешаться, но понимаешь, что это ничего не изменит. От такого хочется пойти и удавится в темном лесу на высоком дереве. Видимо, даже Вотан чувствовал в этот миг что-то похоже, если судить по его безнадежному взгляду в сторону Шандора.
Сквозь лязг мечей пробился звук, который больше всего напоминал удар тарана в крепкие ворота. Я резко обернулся.
Дверь, та самая через которую зашли мы с Линатаном, распахнулась и на пороге выросла фигура закованная в доспехи. Полный пластинчатый доспех покрывал воина с головы до пят, даже шлем был с опущенным забралом. В правой руке у него был двуручный меч, а в левой – огромный щит с изображением единорога. Он окинул происходящее взглядом и внезапно прямо с порога швырнул свой щит.
Щит мелькнул в воздухе и оказался прямо между сражавшимися. Я не совсем понял, как это произошло, но и сабли Витель и мечи Ирдиса ударили одновременно прямо в щит, раздался грохот, потом хлопок и сразу же после этого задир швырнуло в разные стороны. А щит остался висеть в воздухе.
Вотан облегченно вздохнул и направился к воину в доспехах. А я повернулся к Шандору.
— Вовремя. Как никогда… — пробурчал довольный маг, завершая какой-то магический жест.
Я услышал грохот падающего щита.
— Что… что произошло? — пробормотал я, все еще не в состоянии прийти в себя.
— Это Протей. И он чертовски вовремя появился, — ответил Шандор.
— Нет, я про это… про драку… и про щит.
— Ах, это…— махнул рукой Шандор. — Бешеные они, особенно Витель. Как ребенок малый — на всех готова обижаться и по любому поводу… только и мыслей – саблями помахать! Ирдис, конечно, шалопай, но хоть безобидный, а эта… А как начали драться, так сразу Antimagic Sphere, и не вмешаться никак, ни одно заклятие не действует! Хорошо хоть Протей появился и сразу все понял, швырнул щит… а я его словил и придержал между этими хулиганами. Видел на щите эмблему? Это Единорог – символ антимагии, от этого щита большинство заклинаний отлетают. Щит разрушил Antimagic Sphere и дал мне возможность разнять драчунов…
Я слушал мало что не с открытым ртом. Вот оно даже как!
Протей поприветствовал Вотана, лязгнув закованным в сталь кулаком о нагрудный панцирь, снял шлем и слегка кивнул русоволосой головой нам с Шандором.
— Младшая богиня Тьмы, Витель-Странница, и Младший бог Тени, Ирдис-Ловкач, сегодня был последний раз, когда ваша дуэль в Мистерионе, Замке-Всех-Сил, сойдет вам с рук. В следующий раз вас будет судить суровый, но справедливый суд, после чего, скорее всего, последует изгнание. Я сказал, — произнес воин.
Голос у него оказался глубокий и чистый, наполненный силой не божества, а истинного воина: сильного, яростного, чей голос предназначен перекрывать шум битвы, стоны умирающих людей и грохот падающих с неба катапультных ядер. Он подошел к нашему столу и глянул пронзительно-синими глазами прямо на меня.
— Приветствуют тебя, Летописец! Меня зовут Протей-Воитель, я — Младший бог Света, покровитель воинского искусства, доблести и чести, — он склонил голову. — Пусть Свет ведет тебя к победе!
И тут меня пробрало. Я встал, поклонился.
— Приветствую тебя, Протей-Воитель, Младший бог Света, покровитель воинского искусства!
За спиной ядовито кашлянул Шандор, но я сделал вид, что ничего не услышал.
— Выпей с нами, Протей, — пробасил Вотан и, будто ничего не случилось, уселся в свое кресло.
— Нет, мне пора, — мотнул головой Протей. — Дела, дела… Кстати, Ирдис, подойди-ка сюда. Да и ты, Витель, тоже.
Те, хоть и с явной неохотой, но подошли. По глазам Витель сразу становилось ясно, что она по-прежнему в ярости, а Ирдис, в отличие от нее, совершенно успокоился, даже был в состоянии шутить.
— О, великий воин Света, что мы, жалкие черви, можем сделать для тебя? — и присел в шутливом реверансе.
Я с удивлением заметил на лице Протея улыбку.
— Старшие просили тебя, Ирдис, помочь освоится Летописцу в непривычном для него искусстве меча. А от себя предлагаю тебе, Витель, помочь ему в этом деле, тем самым демонстрируя, что никаких раздоров между вами больше нет.
— Да, Воитель, — без всяких шуток отозвался Ирдис.
— Да, Светлый, — склонила голову Витель.
Протей еще раз склонил голову и стремительно вышел, по дороге подхватив с пола свой щит. Свой здоровенный меч он нес на плече — с длиной клинка почти в два перехвата сложно носить оружие в ножнах.
Я обвел взглядом молчаливых Младших богов и, когда уставился на Шандора, вопросительно поднял бровь.
— Слушай, Летописец, наверное, ты приносишь удачу, — лукаво прищурившись, протянул Ирдис. — А то сидим тут, сидим, понимаешь ли, и ничего интересного… а с твоим появлением на нашем Олимпе стало, блин, весело! Правда, Витель?
Он шутливо толкнул в бок Витель, та показала ему язык. Ирдис рассмеялся, открыл портал изумрудного цвета и шагнул в него. Витель открыла серый портал, кивнула и исчезла.
Я промолчал, потому как отвечать стало некому. Хотя… вряд ли Ирдис надеялся на ответ.
Шандор взмахом руки убрал со стола остатки нашего скромного пиршества и поднялся.
— Пойдем, я покажу тебе твою обитель, — сказал он.
— Пойдем, — согласился я.



Новые впечатления.

Солнца луч — глоток пьянящего восторга,
Запах кофе — нового рассвета день,
Мысли в голове моей сумбурной —
Сделают рабом любимых стен.

Знаю, за стеной кипит страстями
Бешеный котел людских миров.
Но минуты в вечность превращаю,
Окунаюсь в аромат винных паров.

Прекращаю суетность вращенья
Вдоль и поперек своих идей.
Становлюсь я местом поклоненья
Лишь для неразумных и детей.

И они приносят свои грезы
В мой несовершенный, пьяный мир
Ну а я смеюсь в ответ на слезы —
Приглашаю их на мертвый пир… <